- Регистрация
- 14.01.2025
- Сообщения
- 95
- Реакции
- 191
Первая битва.
Я свой первый бой помню. Хотя забыть было бы неплохо. Жуткая была резня у Оденского озера. Наши отряды загнали на перешейке профессиональные вояки Ривершвейгского герцога. Серьёзные ребята, и числом раза в два поболее нашего. Многих положили. Но наш капитан был не промах. Заманил рыцарей в болото, там то мы и смогли потягаться. Мой первый жмур был точно именно тогда. Лица не помню, хрен его запомнишь в такой суматохе. Да и железку я ему воткнул в стык между пластинами, можно сказать, случайно. Но, помню откровенно гадское было чувство, когда бой закончился. Прям в тон погоде. Ещё после боя я тогда едва не прикончил недобитка. Выполз из-под трупов, испугал, мерза. Но капитан вовремя остановил. Сказал, что войну надо вести благородно. Хотя куда там? Когда там, на перешейке, сложили наших на сырые дрова и подожгли, меня наш Чесач впервые чем-то крепким напоил, чтобы не дрожал как лист осиновый. А дальше уходили лесными тропами от погони и постов на дорогах. Да, не смогли мы наших похоронить достойно. Погрузи мы их в повозки - так нас бы погоня нагнала. Перебили бы нас и дело с концом. В такие моменты больше о здоровье живых думаешь, чем об удобстве покойных. Долго уходили, еду не могли готовить на кострах, что бы погоня не засекла. Спали часа по три-четыре за ночь. С годами много раз такое бывало, приелось, перестало запоминаться. Но, клянусь, я в жизни не ел ничего вкуснее той гадской тухлой похлёбки, которую Черпак на неделю наготовил. И плесневелое одеяло грело, как ни одна блудница после.
Холодный ветер разносил смрад по полю брани. Словно скорбя о прошедшей битве, серое небо разверзлось, и крупные капли дождя забарабанили по стали доспехов. Над землёй, пропитанной горячей кровью, медленно поднимались клубы тумана. Где-то там, за пеленой серой хмари, всё ещё слышались зычные голоса уцелевших командиров, раздающих указания. Найти тела павших братьев по оружию, перебинтовать раненных союзников, добить уцелевших врагов.
Юный Аластор бесцельно брёл среди истерзанных трупов, постепенно привлекшие к себе внимание ворон. Недавние друзья и враги в одночасье превратились в корм для падальщиков. Глаза внезапно защипало. По щекам, пропитанным грязью и солёным потом побежали слёзы. Грудь словно сдавило, и юноша ощутил, как задыхается. Трясущимися руками, в панике, упав на коленях, он попытался сорвать шлем. Упрямая застёжка фиксирующего ремня поддалась не с первого раза. Аластор отбросил шлем в сторону, судорожно пытаясь вдохнуть. Стук сердца напоминал стук копыт загнанной галопом кобылы. Рот искривился в беззвучном крике.
Прошло немного лет с тех пор, как он покинул отчий дом. Отряд подобрал мальчика голодным, грязным, оборванным. Побирающимся на паперти в какой-то маленькой придорожной церквушке. Отрядный интендант, старый Альваро, нуждался в бодром мальчике на побегушках. Аластор был рад этой возможности. Два года пролетели незаметно. Мальчик превратился в юношу, и начал проявлять интерес к военному ремеслу. Оливер, капитан отряда, был не против. И обучил азам, которые могли помочь Аластору выжить в честном бою.
Но, увы. Битва при Оденском озере мало походила на честный бой для впервые угодившего в подобную историю юноши. Это была резня. На узком перешейке отряд Ворона вместе с союзниками из числа графских наёмников встретил превосходящую армию противника. Профессионалы, закованные в сверкающие латы. Конные, пешие, пикинёры и мечники, арбалетчики и даже невесть откуда затесавшийся редкий в этих краях колдун-иномирец. Словно герой из древних легенд, Оливер организовал сопротивление. Заманил врага на болотистый участок, где снаряжение рыцарей потеряло преимущество. И это дало шанс дать отпор, обратить вражескую армию в бегство. Но какой ценой? Несколько часов адского пекла оставили от союзников едва ли ничто.
Груда тел поодаль пошевелилась. Испугавшись, Аластор отпрянул назад, отползая по грязи прочь от источника шума. Тяжкий вздох, стон. Из-под лошадиных останков показалась перепачканная рука, а следом и её владелец. На покрытых смесью грязи и крови доспехах, измятых и прорубленных, нашпигованных стрелами, с трудом узнавались знаки отличия офицера конной когорты противника. Некогда благородный рыцарь, утерявший шлем и находящийся при смерти выглядел жалким, растерянным. Налитые кровью глаза нашли дрожащего Аластора. Пересохшие губы с трудом раскрылись, извергнув лишь одну хриплую фразу:
– По... Помоги мне...
Эта фраза вернула Аластора к реальности. Дрожь от страха превратилась в дрожь от ярости. А рука нащупала рукоять выроненного клинка. Помочь? Да что эта мразь себе позволяет? Всего несколько часов назад он и его когорта, не зная жалости и пощады убивали братьев Аластора по оружию. Стал бы помогать этот рыцарь, поменяйся они местами? Нет! Никакой пощады врагам! Забыв обо всём, Аластор ринулся вперёд, намереваясь оборвать жизнь ублюдка. Но, неожиданно чья-то рука, схватив за плечо, резко отбросила парня в сторону.
Проморгавшись, и слегка поостыв, Аластор присмотрелся. Между ним и его целью стоял Оливер Рейвенхарт, создатель и бессменный командир отряда Ворона. Обычно патлатый, с чёрно угольными волосами, осунувшийся и меланхоличный, сейчас Оливер выглядел словно хищная птица. Ворон, учуявший добычу. Глаза горели, черты лица выглядели острее, рот скривился в плотоядной ухмылке, голос был твёрд и мелодичен. И, хотя вокруг не было ни единого луча солнца, Аластор мог поклясться, что видел блеск воронёной кольчуги капитана. Оливер убрал кривую саблю в ножны, небрежно откинул с лица мокрые волосы и приблизился к рыцарю.
– Как тебя зовут?
– Адам, Адам Уорпиг. Командир второй конной... – прохрипел рыцарь. – Помогите мне, за меня вы можете получить выкуп!
– Я знаю, – усмехнулся Оливер. – Я знаю. Чесач, помоги командиру Уорпигу добраться до Костоправа. Аластор, ты тоже не задерживайся. Мы скоро уходим.
Чесач, здоровенный детина, получивший прозвище за умение чесать языком, в этот раз промолчал, недовольно покачав головой. Но приказ командира выполнил, выволок вражеского офицера из-под крупа мёртвой кобылы, взвалил на себя и потащил в сторону повозок, оставленных в тылу. Следом направился и сам капитан. Однако остановился, когда тишину нарушил неожиданно прорезавшийся голос Аластора.
– Почему? Зачем нести эту мерзу к Костоправу? Он бы не проявил к нам милости! Так зачем нам...
– Аластор, - прервал тираду Рейвенхарт. – Ты слышал, за него можно получить выкуп. Нам нужны деньги для восстановления отряда. Также нам нужна информация о планах противника, постах и патрулях на местных дорогах. И наконец, в убийстве безоружного нет никакой чести. Можно долго спорить на эту тему. Но я считаю, что любую войну можно вести благородно. И не проливать кровь почём зря. Потому что каждая жизнь имеет свою цену. Нельзя этим разбрасываться, как разменной монетой. Так что успокойся. Ты держался молодцом. Битва закончена. Впереди долгий переход и манёвры, короткий сон и холодный ужин. И, поверь мне, ты запомнишь этот отдых как лучший в своей жизни.
Пошатываясь и недоверчиво смотря на командира, Аластор поднялся с земли. Подобрал свой шлем и убрал клинок в ножны. Он не понимал, что имел в виду командир. Возможно, спустя годы он так и не поймёт смысла этих слов до конца. Впереди его будет ждать долгий путь, десятки подобных столкновений и умных идей. Но первый бой, эти слова, холодную похлёбку и короткий сон после долгого перехода он запомнит на всю жизнь. Как и Оливера Рейвенхарта, друга и первого наставника, подарившего бродячему мальчику дорогу в жизнь, фамилию, и семью в лице членов небольшого отряда.
Юный Аластор бесцельно брёл среди истерзанных трупов, постепенно привлекшие к себе внимание ворон. Недавние друзья и враги в одночасье превратились в корм для падальщиков. Глаза внезапно защипало. По щекам, пропитанным грязью и солёным потом побежали слёзы. Грудь словно сдавило, и юноша ощутил, как задыхается. Трясущимися руками, в панике, упав на коленях, он попытался сорвать шлем. Упрямая застёжка фиксирующего ремня поддалась не с первого раза. Аластор отбросил шлем в сторону, судорожно пытаясь вдохнуть. Стук сердца напоминал стук копыт загнанной галопом кобылы. Рот искривился в беззвучном крике.
Прошло немного лет с тех пор, как он покинул отчий дом. Отряд подобрал мальчика голодным, грязным, оборванным. Побирающимся на паперти в какой-то маленькой придорожной церквушке. Отрядный интендант, старый Альваро, нуждался в бодром мальчике на побегушках. Аластор был рад этой возможности. Два года пролетели незаметно. Мальчик превратился в юношу, и начал проявлять интерес к военному ремеслу. Оливер, капитан отряда, был не против. И обучил азам, которые могли помочь Аластору выжить в честном бою.
Но, увы. Битва при Оденском озере мало походила на честный бой для впервые угодившего в подобную историю юноши. Это была резня. На узком перешейке отряд Ворона вместе с союзниками из числа графских наёмников встретил превосходящую армию противника. Профессионалы, закованные в сверкающие латы. Конные, пешие, пикинёры и мечники, арбалетчики и даже невесть откуда затесавшийся редкий в этих краях колдун-иномирец. Словно герой из древних легенд, Оливер организовал сопротивление. Заманил врага на болотистый участок, где снаряжение рыцарей потеряло преимущество. И это дало шанс дать отпор, обратить вражескую армию в бегство. Но какой ценой? Несколько часов адского пекла оставили от союзников едва ли ничто.
Груда тел поодаль пошевелилась. Испугавшись, Аластор отпрянул назад, отползая по грязи прочь от источника шума. Тяжкий вздох, стон. Из-под лошадиных останков показалась перепачканная рука, а следом и её владелец. На покрытых смесью грязи и крови доспехах, измятых и прорубленных, нашпигованных стрелами, с трудом узнавались знаки отличия офицера конной когорты противника. Некогда благородный рыцарь, утерявший шлем и находящийся при смерти выглядел жалким, растерянным. Налитые кровью глаза нашли дрожащего Аластора. Пересохшие губы с трудом раскрылись, извергнув лишь одну хриплую фразу:
– По... Помоги мне...
Эта фраза вернула Аластора к реальности. Дрожь от страха превратилась в дрожь от ярости. А рука нащупала рукоять выроненного клинка. Помочь? Да что эта мразь себе позволяет? Всего несколько часов назад он и его когорта, не зная жалости и пощады убивали братьев Аластора по оружию. Стал бы помогать этот рыцарь, поменяйся они местами? Нет! Никакой пощады врагам! Забыв обо всём, Аластор ринулся вперёд, намереваясь оборвать жизнь ублюдка. Но, неожиданно чья-то рука, схватив за плечо, резко отбросила парня в сторону.
Проморгавшись, и слегка поостыв, Аластор присмотрелся. Между ним и его целью стоял Оливер Рейвенхарт, создатель и бессменный командир отряда Ворона. Обычно патлатый, с чёрно угольными волосами, осунувшийся и меланхоличный, сейчас Оливер выглядел словно хищная птица. Ворон, учуявший добычу. Глаза горели, черты лица выглядели острее, рот скривился в плотоядной ухмылке, голос был твёрд и мелодичен. И, хотя вокруг не было ни единого луча солнца, Аластор мог поклясться, что видел блеск воронёной кольчуги капитана. Оливер убрал кривую саблю в ножны, небрежно откинул с лица мокрые волосы и приблизился к рыцарю.
– Как тебя зовут?
– Адам, Адам Уорпиг. Командир второй конной... – прохрипел рыцарь. – Помогите мне, за меня вы можете получить выкуп!
– Я знаю, – усмехнулся Оливер. – Я знаю. Чесач, помоги командиру Уорпигу добраться до Костоправа. Аластор, ты тоже не задерживайся. Мы скоро уходим.
Чесач, здоровенный детина, получивший прозвище за умение чесать языком, в этот раз промолчал, недовольно покачав головой. Но приказ командира выполнил, выволок вражеского офицера из-под крупа мёртвой кобылы, взвалил на себя и потащил в сторону повозок, оставленных в тылу. Следом направился и сам капитан. Однако остановился, когда тишину нарушил неожиданно прорезавшийся голос Аластора.
– Почему? Зачем нести эту мерзу к Костоправу? Он бы не проявил к нам милости! Так зачем нам...
– Аластор, - прервал тираду Рейвенхарт. – Ты слышал, за него можно получить выкуп. Нам нужны деньги для восстановления отряда. Также нам нужна информация о планах противника, постах и патрулях на местных дорогах. И наконец, в убийстве безоружного нет никакой чести. Можно долго спорить на эту тему. Но я считаю, что любую войну можно вести благородно. И не проливать кровь почём зря. Потому что каждая жизнь имеет свою цену. Нельзя этим разбрасываться, как разменной монетой. Так что успокойся. Ты держался молодцом. Битва закончена. Впереди долгий переход и манёвры, короткий сон и холодный ужин. И, поверь мне, ты запомнишь этот отдых как лучший в своей жизни.
Пошатываясь и недоверчиво смотря на командира, Аластор поднялся с земли. Подобрал свой шлем и убрал клинок в ножны. Он не понимал, что имел в виду командир. Возможно, спустя годы он так и не поймёт смысла этих слов до конца. Впереди его будет ждать долгий путь, десятки подобных столкновений и умных идей. Но первый бой, эти слова, холодную похлёбку и короткий сон после долгого перехода он запомнит на всю жизнь. Как и Оливера Рейвенхарта, друга и первого наставника, подарившего бродячему мальчику дорогу в жизнь, фамилию, и семью в лице членов небольшого отряда.